ИЛЬИН Иван Александрович
(28.03.1882-21.12.1954)
Михаил НЕСТЕРОВ (1862-1942).
Мыслитель. Портрет
Ивана Александровича Ильина. 1921—1921.
Репродукция с сайта http://lj.rossia.org/users/john_petrov/
Русский мыслитель, философ, публицист и общественный деятель. Закончил юридический факультет Московского университета, где в 1918 стал профессором. В к. 1922 выслан из России. Жил в Берлине, где преподавал в Русском научном институте. В 1927 —30-е издавал “журнал волевой идеи” — “Русский колокол”. После прихода к власти Гитлера был вынужден уехать из Германии и обосноваться в Швейцарии. Первоначально Ильин приобрел известность как исследователь философии Гегеля. Впоследствии он разрабатывает собственное учение, в котором продолжает традиции русской духовной философии. Анализируя современное общество и человека, Ильин считает, что их основной порок состоит в “расколотости”, в противопоставлении ума сердцу, разума чувству. В основе пренебрежения, с которым современное человечество относится к “сердцу”, лежит, по мнению Ильина, представление о человеке как вещи среди вещей и тела среди тел, вследствие которого творческий акт трактуется “материально, количественно, формально и технически”. Именно такое отношение, считает Ильин, облегчает человеку достижение успеха чуть ли не на всех его жизненных поприщах, способствуя карьере, получению прибылей, приятному времяпрепровождению. Однако “мышление без сердца”, даже самое умное и изворотливое, в конечном счете релятивистично, машинообразно и цинично; “бессердечная воля”, сколь бы упорной и настойчивой она ни была в жизни, оказывается, по существу, животной алчностью и злым произволением; “воображение в отрыве от сердца”, каким бы картинным и ослепительным оно ни представлялось, остается в конечном счете безответственной игрой и пошлым кокетством. “Человек, душевно расколотый и нецельный, есть несчастный человек. Если он воспринимает истину, то он не может решить, истина это или нет, ибо он не способен к целостной очевидности... он теряет веру в то, что человеку вообще может быть дана тотальная очевидность. Он не желает признать ее и у других и встречает ее иронией и насмешкой”. Ильин видит путь преодоления расколотости в том, чтобы восстановить в правах опыт как интуицию, как сердечное созерцание. Рассудок должен научиться “взирать и видеть”, чтобы стать разумом, человек должен прийти к разумной и светлой вере “достаточного основания”. С “сердечным созерцанием”, “совестной волей” и “верующей мыслью”. Ильин связывает надежды на будущее — на решение проблем, неразрешимых как для “бессердечной свободы”, так и для “противосердечного тоталитаризма”. Широкий резонанс получила работа Ильина “О сопротивлении злу силою”, в которой он аргументированно критиковал учение Л. Н. Толстого о непротивлении. Рассматривая физическое принуждение или предупреждение как зло, не становящееся добром от того, что оно используется в благих целях, Ильин считает, что за неимением других средств человек для противостояния злу не только имеет право, но и может иметь обязанность применять силу. “Насилием” же оправдано называть только произвольное, безрассудное принуждение, исходящее из злой воли или направленное ко злу.
Выдающийся вклад Ильин внес в разработку русской
национальной идеологии. В своем докладе “Творческая идея нашего будущего”,
сделанном в Белграде и Праге в 1934, он формулирует назревающие проблемы
русской национальной жизни. Мы должны сказать всему остальному миру,
заявлял он, что Россия жива, что хоронить ее — близоруко и неумно; что мы
— не человеческая пыль и грязь, а живые люди с русским сердцем, с русским
разумом и русским талантом; что напрасно думают, будто мы все друг с
другом “перессорились” и пребываем в непримиримом разномыслии; будто мы
узколобые реакционеры, которые только думают сводить свои личные счеты с
простолюдином или “инородцем”.
В России грядет всеобщая национальная судорога, которая, по
мнению Ильина, будет стихийно мстительной и жестокой. “Страна вскипит
жаждой мести, крови и нового имущественного передела, ибо поистине ни один
крестьянин в России ничего не забыл. В этом мнении встанут десятки
авантюристов, из коих три четверти будут “работать” на чьи-нибудь
иностранные деньги, и ни у одного из них не будет творческой и предметной
национальной идеи”. Чтобы преодолеть эту национальную судорогу, русские
национально мыслящие люди должны быть готовы генерировать эту идею
применительно к новым условиям. Она должна быть
государственно-исторической, государственно-национальной,
государственно-патриотической. Эта идея должна исходить из самой ткани
русской души и русской истории, из их духовного лада. Эта идея должна
говорить о главном в русских судьбах — и прошлого, и будущего, она должна
светить целым поколениям русских людей, осмысливая их жизнь и вливая в них
бодрость.
Главное — воспитание в русском народе национального
духовного характера. Из-за его недостатка в интеллигенции и массах Россия
рухнула от революции. “Россия встанет во весь рост и окрепнет только через
воспитание в народе такого характера. Это воспитание может быть только
национальным самовоспитанием, которое может быть проведено самим русским
народом, то есть его верной и сильной национальной интеллигенцией. Для
этого нужен отбор людей, отбор духовный, качественный и волевой”.
Процесс этот, по мнению Ильина, уже начался “незримо и
бесформенно” в России и более или менее открыто за рубежом: “отбор
несоблазненных душ, противопоставивших мировой смуте и заразе — Родину,
честь и совесть; и непреклонную волю; идею духовного характера и
жертвенного поступка”. Начиная с меньшинства, возглавляемого единоличным
вождем, русский народ в ближайшие 50 лет должен одолеть и перешагнуть все
преграды совокупным, соборным усилием духа.
В работах Ильина (и прежде всего в сборнике статей 1948 —
1954 “Наши задачи”) выкристаллизовывается идея русского духовного
патриотизма, который “есть любовь”.
Патриотизм, по Ильину, — высшая солидарность, сплоченность в
духе любви к Родине (духовной реальности), есть творческий акт духовного
самоопределения, верный перед лицом Божиим и поэтому Благодатный. Только
при таком понимании патриотизм и национализм могут раскрыться в их
священном и непререкаемом значении.
Патриотизм живет лишь в той душе, для которой есть на земле
нечто священное, и прежде всего святыни своего народа. Именно национальная
духовная жизнь есть то, за что и ради чего можно и должно любить свой
народ, бороться за него и погибнуть за него. В ней сущность Родины, та
сущность, которую стоит любить больше себя.
Родина, отмечает Ильин, есть Дар Святого Духа. Национальная
духовная культура есть как бы гимн, всенародно пропетый Богу в истории,
или духовная симфония, исторически прозвучавшая Творцу всяческих. И ради
создания этой духовной музыки народы живут из века в век, в работах и
страданиях, в падениях и подъемах. Денационализируясь, человек теряет
доступ к глубочайшим колодцам духа и к священным огням жизни, ибо эти
колодцы и эти огни всегда национальны.
По Ильину, национализм есть любовь к исторически-духовному
облику своего народа, вера в его Богоблагодатную силу, воля к его
творческому расцвету и созерцание своего народа перед лицом Божиим.
Наконец, национализм есть система поступков, вытекающих из этой любви, из
этой веры, из этой воли и из этого созерцания. Истинный национализм не
темная, антихристианская страсть, но духовный огонь, возводящий человека к
жертвенному служению, а народ к духовному расцвету. Христианский
национализм есть восторг от созерцания своего народа в плане Божием, в
дарах Его Благодати, в путях Его Царствия.
Правильные пути, ведущие к национальному возрождению России,
по Ильину, следующие: вера в Бога; историческая преемственность;
монархическое правосознание; духовный национализм; российская
государственность; частная собственность; новый управляющий слой; новый
русский духовный характер и духовная культура.
В своей статье “Основная задача грядущей России” Ильин
писал, что после прекращения коммунистической революции основная задача
русского национального спасения и строительства “будет состоять в
выделении кверху лучших людей, — людей, преданных России, национально
чувствующих, государственно мыслящих, волевых, идейно-творческих, несущих
народу не месть и не распад, а дух освобождения, справедливости,
сверхклассового единения”. Этот новый ведущий слой — новая русская
национальная интеллигенция должна будет прежде всего осмыслить заложенный
в русском историческом прошлом “разум истории”, который Ильин определяет
следующим образом:
- ведущий слой не есть ни замкнутая “каста”, ни наследственное или потомственное “сословие”. По своему составу он есть нечто живое, подвижное, всегда пополняющееся новыми, способными людьми и всегда готовое освободить себя от неспособных — дорогу честности, уму и таланту!
- принадлежность к ведущему слою — начиная от министра и кончая мировым судьею, начиная от епископа и кончая офицером, начиная от профессора и кончая народным учителем — есть не привилегия, а несение трудной и ответственной обязанности. Ранг в жизни необходим, неизбежен. Он обосновывается качеством и покрывается трудом и ответственностью. Рангу должна соответствовать строгость к себе у того, кто выше, и беззавистная почтительность у того, кто ниже. Только этим верным чувством ранга воссоздадим Россию. Конец зависти! Дорогу качеству и ответственности!
- новая русская элита должна “блюсти и крепить авторитет государственной власти... Новый русский отбор призван укоренить авторитет государства на совсем иных, благородных и правовых основаниях: на основе религиозного созерцания и уважения к духовной свободе; на основе братского правосознания и патриотического чувства; на основе достоинства власти, ее силы и всеобщего доверия к ней”.
- указанные требования и условия предполагают и еще одно требование: новый русский отбор должен быть одушевлен творческой национальной идеей. Безыдейная интеллигенция “не нужна народу и государству и не может вести его... Но прежние идеи русской интеллигенции были ошибочны и сгорели в огне революции и войн. Ни идея “народничества”, ни идея “демократии”, ни идея “социализма”, ни идея “империализма”, ни идея “тоталитарности” — ни одна из них не вдохновит новую русскую интеллигенцию и не поведет Россию к добру. Нужна новая идея — “религиозная по истоку и национальная по духовному смыслу. Только такая идея может возродить и воссоздать грядущую Россию”. Эту идею Ильин определяет как идею русского Православного Христианства. Воспринятая Россией тысячу лет тому назад, она обязывает Русский народ осуществить свою национальную земную культуру, проникнутую христианским духом любви и созерцания, свободы предметности.
- научиться веровать по-новому, созерцать сердцем — цельно, искренно, творчески;
- научиться не разделять веру и знание, вносить веру не в состав и не в метод, а в процесс научного исследования и крепить нашу веру силою научного знания;
- научиться новой нравственности, религиозно-крепкой, христиански-совестной, не боящейся ума и не стыдящейся своей мнимой “глупости”, не ищущей “славы”, но сильной истинным гражданским мужеством и волевой организацией;
- воспитать в себе новое правосознание — религиозно и духовно укорененное, лояльное, справедливое, братское, верное чести и Родине;
- воспитать в себе новое чувство собственности — заряженное волею к качеству, облагороженное христианским чувством, осмысленное художественным инстинктом, социальное по духу и патриотическое по любви;
- воспитать в себе новый хозяйственный акт — в коем воля к труду и обилию будет сочетаться с добротою и щедростью, в коем зависть преобразится в соревнование, а личное обогащение станет источником всенародного богатства.
О. Платонов